Анна Лисичкина (Воробьева)
Вести с семинара Майкла Винсента Миллера «Здоровое Мы или интимный терроризм»
24-26 октября 2014 года, Москва, МИГТиК
В общем-то, я всего лишь хочу свести воедино лекционный материал, который Майкл привез с собой на семинар. Ну и по ходу высказать несколько своих соображений. Заранее скажу, что М.В. Миллер — не только практик, но и философ гештальт-терапии... сами сейчас все поймете. Итак:
ЭСТЕТИКА РАЗЛИЧИЙ И ПРОБЛЕМЫ СЛИЯНИЯ
Ни для кого не секрет, считает Майкл, что люди рождаются преждевременно. Они совершенно не приспособлены к жизни сразу после процесса родов, в отличие от потомства других животных. И с самого начала, с младенчества, для человека любовь и зависимость неразделимы... или даже равны. Потому что любовь матери = удовлетворение всех до единой потребностей младенца. И лишь по мере взросления человека любовь может трансформироваться из зависимости в собственно любовь в истинной свободе (с).
Но чаще всего равенство между любовью и зависимостью не исчезает по мере взросления человека, так как этому мешают две приобретенные им экзистенциальные тревоги — тревога брошенности и тревога поглощения Другим. Как они формируются? До 2 лет для ребенка быть брошенным — вопрос жизни и смерти, даже непродолжительное отсутствие родителей приводит к появлению тревоги, так как может привести к смерти. Чтобы получать родительскую защиту в этот период, ребенок вынужден всегда говорить «да», полностью подчиняясь матери. К 2 годам, с появлением зубов (в том числе и психологических), у ребенка появляется немного власти, он теперь может не только пассивно принимать питание из среды, но и пережевывать (в том числе и опыт), и выплевывать его. Он учится говорить «нет». И если родители это слабое «нет» убивают, ребенок начинает быть поглощенным взрослыми, чего будет бояться в более взрослом возрасте.
Далее одна из этих тревог будет более доминантной, но в целом — переживаются обе. Какой из страхов станет доминантным — определяет контекст родительской семьи, а также контекст текущих отношений. Чаще всего, в паре, приходящей на терапию, у супругов разные типы тревоги, и каждое телодвижение одного из партнеров увеличивает тревогу другого. Так получается вечный двигатель отношений. При этом, сколько бы ни менялись роли — супруги движутся по окружности, которая имеет постоянный диаметр. Таким образом — меняются доминанты тревог, но расстояние между супругами константно. Руководит диаметром сумма тревог обоих супругов. Этот парный танец М.В. Миллер и назвал интимным терроризмом, так как в отношения привносятся самые ранние детские страхи, а любая интимность становится тонкой политикой, в основе которой — борьба за власть.
Сначала не слишком выраженные различия в отношениях с течением времени становятся все больше похожи на полярности, постепенно приобретая форму постоянной внутренней борьбы каждого супруга между собственным Я и Мы (в нашей терминологии чаще выбирающие Я — контрзависимые, Мы — созависимые).
ПРИРОДА «МЫ»
Для создания Мы в каждых отношениях должна быть интимность как осознавание бытия вместе в будущем (отдых, поход в ресторан вечером, разговор и так далее). Интимность — то, что люди делают, чтобы не сталкиваться с одиночеством в отношениях друг с другом.
Существуют два плана интимности — передний и задний. Задний план интимности мы наблюдаем, когда на переднем плане есть два Я супругов, но есть постоянное чувство связи в фоне. Передний план интимности — когда видно только Мы. Одно из наиболее сложных различий между супругами — кому требуется больше интимности на переднем, а кому на заднем плане.
# например, муж на вечеринке нуждается в заднем плане интимности, он оставляет супругу и отправляется общаться с приятелями, в том числе и другими женщинами. В это время жена нуждается в переднем плане интимности, она садится в углу, наблюдает за супругом, обижается или злится, видит его общение с привлекательной женщиной и начинает ревновать...
Чтобы дать понять, что же такое Мы, М.В. Миллер применил метафору прощупывания пульса: если слишком сильно и грубо давишь пальцами на артерию (слияние), то пережимаешь ее и не чувствуешь пульсации; если совсем не прикасаешься к коже — тоже ничего не чувствуешь. И только если прикосновение достаточно деликатно, можно почувствовать пульсацию крови.
Здоровое Мы — это взаимность, когда каждый осознает свои нужды и одновременно нужды другого, пытаясь удовлетворить и свои нужды, и нужды другого, при этом достаточно свободы для дыхания обоих «Я», каждый в своем ритме, но встречаются в общем ритме переговоров и компромиссов, проживая обычную жизнь (так как ничто необычное не может длиться долго).
Отсюда, Любовь — это форма внимания, я ценю существование другого, хочу двигаться ближе к нему, есть желание между нами, и происходит Встреча.
СЛИЯНИЕ И ОТНОШЕНИЯ
Слияние в отношениях — это любая фиксация, в которой нет роста. Такие фиксации возникают тогда, когда люди встречаются с различиями друг друга, усиливается тревога, в связи с чем, супруги пытаются избавиться от различий или не заметить их. Это и есть ключевой элемент патологии отношений с точки зрения гештальт-терапии.
Конечно, не каждое слияние патологично... мы нуждаемся в нем, и оно прекрасно на вершине любого контакта. Но пары стараются продлить его дольше, чем нужно, они цепляются в интимных отношениях за слияние как за плот, потому что различия вызывают слишком много тревоги, и появляется ощущение, что все развалится, если дать друг другу свободу.
Здесь Майкл приводит определение тревоги как попытки контролировать то, что невозможно контролировать. Она является важно составляющей чувствования вообще. И отсюда становится понятна цена патологического слияния — невозможно избавиться от тревоги в отношениях и при этом сохранить желание. То есть, если в отношениях не замечать боли, агрессии, и прочих негативных чувств, то позитивные чувства тоже уходят. Идея Майкла в том, чтобы не избавляться от негативных чувств, а научиться трансформировать их. В метафорическом смысле, слияние — это постоянное Да на поверхности и подавленное Нет в глубине.
Заканчивается слияние в тот момент, когда в игру вступает Нет.
ЛОЖНЫЕ МЫ ИЛИ ТИПЫ СЛИЯНИЯ В БРАКЕ
1. Фиксация на романтическом Мы. Попытка продлить состояние единства при влюбленности, но уже после нее. Есть недоверие к свободе у одного или у обоих партнеров. Такая фиксация скрывает опыт нехватки любви и разочарование, которое в норме приходится переживать парам после влюбленности. Вся потребность сказать Нет абсолютно репрессирована, и эти Нет бурлят в глубине. Любовь должна появиться после разочарования, когда влюбленность будет трансформироваться дальше, но этого не происходит из-за романтической фиксации.
# например, «они женаты 15 лет, а до сих пор всегда держатся за руки».
2. Королевское Мы. Небольшая политическая система, где есть монарх, который говорит за двоих, Мы=Я. Переговоры возможны, но редко результативны. Чаще случаются революции и реванши.
3. Слияние сиамских близнецов. У обоих супругов ужас от возможности сепарации, так как разделение подобно смерти. Выраженная тревога брошенности у обоих, в связи с чем — полностью отсутствует пространство для отдельности. Я обоих не дифференцируется.
4. Мы бунтующих дуг против друга сиблингов. Каждый хочет быть особенным, лучшим, самым любимым. Пока длится слияние влюбленности, кажется, что любви хватит на обоих. Но при намеке на различия появляется тревога, что любви хватит только на одного, и нужно успеть ее добиться любым способом и обязательно первым. Соревнование за то, чьи потребности будут удовлетворяться, всегда переходит в войну.
5. Садомазохисткое Мы. Имитирует структуру власти Родитель-Ребенок, основная монета — власть, а боль — та драма, через которую осуществляется плата за безопасность. Оба полностью зависят друг от друга, контроль за Да и Нет находятся у садиста, мазохисту доступно только Да. Садист получает удовлетворение в потребности тотального контроля, мазохист — полную безопасность и защиту.
6. Викторианское Мы. Как на фото конца 19 века — очень ригидные, формальные позы, как манекены с огромными улыбками и выражением гармонии на лице. «Мы все уважаем друг друга и заботимся об интересах каждого члена семьи». Это ретрофлексивное Мы, в котором Нет проявляется в виде алкоголизма, жестокости, насилия, инцеста. Другими словами, обратная сторона этого крайне приличного Да — мерзковатое Нет (с).
И еще два ложных Мы Майкл осознал в недавней поездке в Днепропетровск:
7. Фундаменталистское — правда и видение одного человека правит Мы, создает пространство для поклонения. Это небольшая церковь.
8. Пограничное Мы. Использует ненависть и вину, когда сомневается в том, что может дать или взять достаточно любви. В метафоре: гуру и последователь, культ с системой наказаний.
Свою теорию М.В. Миллер считает полезной для начальной диагностики отношений в паре. Одним из вариантов работы с такими отношениями предлагает поочередную индивидуальную работу с тревогой (через детские переживания) в присутствии партнера, постепенно продвигаясь глубже в переживание тревоги и создавая между супругами необходимую эмпатию, когда они слышат, что и как говорит в терапии другой = вынуждены встречаться с различиями, и при этом сопереживать друг другу. То есть — создавая необходимое свободное пространство между супругами, обычая их просто быть рядом.
И напоследок — несколько цитат, не уложившихся в тему лекции:– В различиях Да и Нет самое важное, чтобы оба эти слова были доступны личности.– Когда мы теряем кого-то, очень важно на время уйти от жизни и простить себя за это.– Есть «мокрые» и «сухие» люди, позволь себе немного намокнуть, так как в сухости ничего не растет... в то же время, если цветок постоянно поливать — он также не выживет.– В отношениях должно быть «священное время» интимности, не нарушаемое ничем, когда вы просто находитесь в присутствии друг друга... немного... час-два в неделю.